Красноармеец «удовлетворяется» пригоршней проса: немецкая сказка

Полевая кухня для русского солдата - приятная неожиданность?

Прелюбопытнейшими умозаключениями относительно Красной Армии, ее солдат и офицеров делился с читателями своих мемуаров немецкий генерал Фридрих Меллентин. Очень «неоднозначные» суждения у него попадаются. Самым, пожалуй, забавным среди них является следующее утверждение:

«Русским фактически не нужно централизованного армейского снабжения. Полевая кухня, почти святыня в глазах солдат других армий, для русских является всего лишь приятной неожиданностью, и они целыми днями и неделями могут обходиться без нее. Русский солдат вполне удовлетворяется пригоршней проса или риса, добавляя к ним то, что дает ему природа. Такая близость к природе объясняет способность русского стать как бы частью земли, буквально раствориться в ней».

Прочитав такое, поневоле представляешь себе наших бойцов, которые «удовлетворились» горстью пшена или риса. Вот так создавался еще один миф о причинах поражения Германии во Второй мировой.

Надо было немецким генералам объяснить, как они такие умные, такие профессиональные, умудрились войну проиграть?

Первая «причина» давно известна – воевали, дескать, со страшными гипербореями, которым Генерал Мороз – лучший друг, привыкли в сугробах спать и с медведями водку пить, неприхотливые дети природы.

Вторая, изобретенная Меллентином – этим морозоустойчивым гипербореям еще и централизованное снабжение не нужно, горстью проса или риса близкие к земле русские солдаты удовлетворяются. Ну, как с такими врагами было воевать, как их можно было победить?

Была бы возможность у генерала Меллентина и его западных читателей понять и оценить «непереводимую игру слов», которые наши солдаты наверняка произносили после завтраков, обедов или ужинов с горстью проса...

То, что в войну, особенно в ее первые годы, красноармейцам часто приходилось обходиться подобным «питанием» – несомненно. Судя по воспоминаниям наших ветеранов, большинству из них наедаться досыта в своей родной части удавалось только в заключительный период войны, когда массово использовалось трофейное продовольствие. А до того удовлетворительным питанием обеспечивался разве что летно-подъемный состав ВВС да плавсостав флота.

Особенно плохо кормили в частях, находящихся в тылу, где нормы питания были ниже фронтовых. В тех случаях, когда к недостаточным нормам питания добавлялось еще и воровство, и нераспорядительность начальства - начиналась настоящая беда.

Например, 6 апреля 1944 года первый заместитель Наркома обороны маршал Жуков подписал приказ относительно установления причин заболеваемости алиментарной дистрофией в частях 103-й стрелковой дивизии Забайкальского фронта. Командование дивизии «не извлекло урока из имевшего место летом 1943 года массового заболевания дистрофией, которая привела тогда к значительной смертности». Почитали бы Меллентина бойцы 103-й дивизии...

И во фронтовых частях подобные случаи бывали. Окружения, проблемы с транспортировкой, общая нехватка продовольствия в воюющем СССР, плохая организация снабжения – тому причины. Конечно, наш солдат был намного менее «избалован», чем противник, мог выдержать гораздо больше лишений и сохранить боеспособность. Но не надо преувеличивать возможности красноармейца выживать в тяжелых условиях до бесконечности, сказки немецких генералов всерьез воспринимать.

Совсем обойтись без централизованного армейского снабжения боец не мог. И вынужденное обстоятельствами питание горстью пшена в течение длительного времени закономерно заканчивалось дистрофией, в лучшем случае.

К сожалению, западные мифы о России и русских у нас кое-кто повторяет с непостижимой гордостью. Вот и миф о сверхвыносливом красноармейце, которому нормального питания вовсе и не надо, он и так обойдется, кому-то может очень понравиться. Вот, дескать, какие мы, с горстью еды побеждать умеем. Зачем же напрягаться с обеспечением нормального снабжения солдата?

Максим Кустов